События и новости

Чем научная дипломатия может помочь дипломатии политической

Дата публикации: 28.05.2018

На саммите Глобального исследовательского совета при большом интересе его участников к темам научной экспертизы, справедливого места женщин в науке, налаживания исследовательского добрососедства основное место всё же занимала проблематика научной дипломатии.

Оно и понятно: нынешняя обстановка в мире, где и политики, и дипломаты принимают нередко решения, подогревающие международную напряжённость, людям хочется обрести хоть какой-то инструмент, от этой напряжённости уводящий и её разряжающий. Может быть, учёные смогут его предложить? Ведь они-то сами умеют сотрудничать, умеют делить результаты, умеют договариваться без взаимных политических нападок и претензий.

В экспертном обсуждении этой темы на саммите многие специалисты, включая российских академиков Александра Чубарьяна, Анатолия Торкунова, Александра Дынкина, а также иностранные участники дискуссий, такие как, например, британский профессор-химик сэр Мартин Полякофф с нескрываемой тревогой говорили о нынешней международной ситуации. И в качестве инструмента для её выправления также предлагали использовать открытые, часто дружеские контакты между учёными, институтами, вузами, научными фондами.

"Эта сессия показала, что представители всех стран прекрасно понимают, что нужно глубокое научное сотрудничество, и в первую очередь со своими ближайшими соседями, - констатировал руководитель принимавшего всемирный саммит Российского фонда фундаментальных исследований Владислав Панченко. - Для нас крайне важно и то, что в итоговые документы Глобального исследовательского совета войдут рекомендации по оценке и подходам к научной дипломатии как к универсальному инструменту в решении межгосударственных проблем, особенно в нынешней непростой геополитической обстановке".

Но чем же может научная дипломатия реально помочь дипломатии обычной, традиционной, политической?

На этот вопрос ответили некоторые участники и гости московского саммита.

"Традиционная дипломатия во все времена и сейчас опиралась и опирается на научную экспертизу, - сказал, в частности, академик-секретарь Отделения историко-филологических наук РАН, научный руководитель Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН Валерий Тишков. - Я, например, уже больше десяти лет вхожу в научный совет при Министерстве иностранных дел. И есть такие ситуации, когда дипломатии трудно разрешить какую-то ситуацию – или в силу недостаточной квалификации, или в силу политической или национальной  ангажированности. И учёные нередко помогают разгребать образовавшиеся завалы".

Почему учёные? Потому, убеждён академик Тишков, что учёные по роду занятий своих, профессии преданы поиску истины, любят истину или хотя бы верят в то, что есть истина. Они меньше подвержены внешним установкам, меньше слушаются директив. У них, как говорится, директива внутри. И потому можно положиться если не на их объективность – ибо и учёные, конечно, не истина в последней инстанции, - то на стремление учёных к объективности и истине.

"Разумеется, - оговорился Валерий Тишков, - в политике решения принимаются не только на основе научных рекомендаций. При политических решениях имеют значение совсем другие вопросы – надо выбираться, переизбираться, надо, чтобы тебя поддержали, чтобы рейтинг не упал… Важно, какие у тебя политические ресурсы. Сколько у тебя времени для реализации политических программ. Сколько у тебя дивизий, наконец! А уже потом принимается во внимание то, что говорят учёные.

Нельзя впадать и в другую крайность - что именно учёные есть носители спасительного рецепта. Но и при этом всё равно очевидно: без науки любая политика - это нищая политика. Без её анализа, выводов, рекомендаций невозможно выйти на наиболее оптимальные и жизнеспособные решения. Иначе политика и дипломатия превращаются в импровизацию. Иногда это может – в короткой перспективе - принести какие-то позитивные вещи. Но в длительной перспективе, в исторической перспективе всё равно всякая импровизация со стороны политиков, дипломатов, не основанная на анализе, на проработке вариантов, последствий, - хорошего результата не приносит".

Академик Юрий Оганесян, научный руководитель Лаборатории ядерных реакций им. Г.Н. Флёрова в Объединённом институте ядерных исследований в Дубне, связал научную дипломатию с самим фактом саммита научных фондов мира в Москве: "Эта встреча Глобального исследовательского совета – событие очень важное. Очень хорошо, что собрались все страны. Потому что сейчас трудно сделать большое исследование одним. Вот взять те химические элементы, которые мы открыли несколько лет назад. Ведь это было сделано в совместной работе с американцами. И если бы мы занимались этими исследованиями совершенно одни, то вряд ли получилось бы такое открытие. И если бы американцы работали одни, у них тоже ничего не получилось бы. И это тоже своего рода научная дипломатия - когда надо собрать всё лучшее,   чтобы ещё и звёзды сошлись. Тогда всё получается".

"Мы с американцами работаем 22 года. И никаких вопросов, никаких проблем, - добавил учёный. – И даже когда такая ситуация в мире, как сегодня, они на мой вопрос, как мы будем дальше, говорят: как мы работали в холодную войну, так и будем, всё равно будем работать. Может быть, это и есть настоящая научная дипломатия"…

"Я думаю, что научная дипломатия очень важна, - подтвердил последнюю мысль знаменитый английский учёный русского происхождения, бывший вице-президент Королевского научного общества в Лондоне Мартин Полякофф. - В Великобритании очень длинная традиция научной дипломатии. Наша Академия наук ещё 330 лет тому назад послала письмо в Россию, где  было 54 вопроса о российской науке. Их него зародились затем первые научные связи между учёными обеих стран. И эти связи продолжались всё дальнейшее время. В том числе и во время холодной войны. И я надеюсь, что это сотрудничество продолжится всегда".